О многообразии форм

— …Был нормальный ребенок, мне кажется, еще в прошлом учебном году! – рассказывает про сына тридцатисемилетняя Александра. – Книжки читал, посуду мыл, учился без особого желания, честно говоря, на отвали, но учился же! Сам, никто над ним с ремнем не стоял. В последней четверти, правда, двоек нахватал, еле вырулил. Ну ладно, я думала, устал ребенок за учебный год, летом отдохнет, и в сентябре с новыми силами… Угу! Я представить себе не могла, что у нас начнется в сентябре…

— А что началось?

— Да какой-то треш! Учиться не хочет вообще, уроки делать отказался, говорит, не хочу и не буду, и ты меня не заставишь… Врет, хамит, прогуливать начал. Чуть что, орет! Хотела у него телефон забрать на прошлой неделе, он часами в нем, и днем, и ночью. Говорю, уроки не делаешь, отдавай телефон – и руку протянула. Так он меня отпихнул, представляешь? Замахнулся! Я в шоке, испугалась, что сейчас двинет, и подумать не могла такого еще несколько месяцев назад…

— Моя старшая сестра воспитывает дочку одна! – рассказывает тридцатичетырехлетняя Анастасия. –  Обычная история. Был у них гражданский брак, парень жениться не хотел, шесть лет ни мычал, ни телился. Она забеременела, я уж не знаю, специально или нет. Но он решил, что специально, чтоб затащить его в ЗАГС, устроил скандал и ушел в туман. Ну, она его догонять не стала, ушел и ушел. Ребенка оставила, было ей уже хорошо за тридцать. Родила девочку Машу, в свидетельство о рождении поставила прочерк. А с разницей в четыре дня у нас с мужем родился сын, Кирилл…

Сейчас детям сестер по восемь лет, они перешли во второй класс. Анастасия с мужем живут материально очень неплохо. Ипотеку за квартиру выплатили полгода назад, машину сменили. Раньше много путешествовали по миру, в последнее время с этим по понятным причинам проблемы. Но Анастасия оптимизма не теряет – пока можно прекрасно ездить по стране, а чуть позже все вернется на круги своя.

— С внучкой разговаривали вчера, она у нас к поступлению в институт будет готовиться, последний год в школе учится! – рассказывает семидесятилетняя Инна Дмитриевна. – Так время летит, просто кошмар. Вчера ведь еще в первый класс собирали, банты завязывали, а сегодня уже об институте думаем. Ну, она у нас умная девочка, целеустремленная, четко знает, чего хочет. Нацелилась на определенный вуз, мечтает только туда… Очень надеюсь, что у нее получится поступить на бюджет, с деньгами у них в семье в последнее время напряженно очень…

— Ну, если умненькая, да еще целеустремленная, поступит! У самой у нее какой настрой? Боевой?

— Пока да! По всем предметам чувствует себя уверенно, только вот математику боится немного. Говорит, попросила маму все же нанять репетитора по математике. Я ей – ну, математика точно не проблема, у мамы твоей лучшая подруга, Оксана, отличный репетитор по математике, чуть ли не лучший в городе. А Даша мне – ой, бабушка, если бы у меня была возможность у Оксаны Николаевны заниматься, я бы не волновалась вообще! Она объясняет изумительно! Но мама сказала, что мы ее ценник не тянем сейчас… 

— ...Звоним ей в Москву каждый день, спрашиваем, как дела! — рассказывает шестидесятипятилетняя Елизавета Ивановна. — Все в порядке, говорит, бабушка, не волнуйтесь с мамой! Но голос невеселый такой. Димке позвонила, говорю, как там Яна? Он тоже — нормально, мама, не переживай. Мы, мол, ее встретили, устроили в отдельной комнате, по-королевски!.. А вчера Яна звонит и говорит — бабушка, я, наверно, документы заберу из института и домой вернусь, пойду на почту работать или в магазин куда-нибудь…

— Ого. На почту? Она ведь так хорошо ЕГЭ сдала, и вообще девочка способная у вас, почти отличница! Учиться хотела, об этом институте мечтала прямо с шестого класса. Да и занятия в вузах еще не начались. Что случилось-то? По дому заскучала?

— Со свекровью у нас разговор еще весной был, — рассказывает тридцатишестилетняя Мария. — Я сказала, что дочку записали в первый класс, и она спросила, а кто встречать Вику будет после школы. Для меня это проблема была, честно говоря, я сама не знала, что делать. Учительница сказала, что уроки до одиннадцати сорока пяти, с продленкой пока вопрос открытый, неизвестно, будет ли она в школе, и вообще, продленка с первого класса — это крайне нежелательно для детей…

— Ну да, целый день в школе тяжело будет ребенку с непривычки, наверно...

— Ага. И тогда свекровь сама предложила — так давай, мол, я буду помогать! И после школы заберу, и обедом накормлю, и позанимаюсь, если надо… Дочка моя ей нравится, ладят они неплохо, и живет свекровь рядом с нами. Я обрадовалась, конечно, это было бы отличным решением проблемы. Но спросила у нее, говорю, Анна Евгеньевна, а это точно удобно, вам не тяжело будет? Денег ей предложила, немного, но все же. От денег она отказалась наотрез и заверила, что поможет просто так, с удовольствием и от чистого сердца…

– …Нет, не общаются вообще, ты представляешь? – рассказывает про дочерей пятидесятивосьмилетняя Тамара Сергеевна. – Родные сестры! Вплоть до того, что дни рождения я в последние годы минимум два раза отмечаю: с Вариной семьей и с Надиной. Варвара ни за что не придет, если Надя у меня! Я уже как только не пыталась их помирить – бесполезно!

– Обиделась на что-то?

– Да был там случай в юности, довольно некрасивый со стороны Надежды… Но ведь сто лет уже прошло! Я уже всяко пыталась с Варей разговаривать… Говорю, дочь, хватит дуться-то уже, давно пора все забыть и начать с чистого листа. В конце концов, кто не ошибался в жизни! Прости сестру. Надя – твой самый близкий человек на этом свете. А она – мама, нет у меня сестры, и давай оставим этот разговор!

– Да я помню этот день, когда мы с дочкой собирали вещи и уезжали от теперь уже бывшего мужа! – рассказывает тридцатишестилетняя Виктория. – Прибежала свекровь, ревела, руки заламывала, как же она теперь без внучечки. Я ее еще и успокаивала! Говорю, Нина Сергеевна, ну мы же не в другую страну уезжаем! В одном городе будем жить. Телефоны все остаются, звоните всегда, а когда мы немного обживемся, в гости приезжайте. Несмотря ни на что, вы Анина бабушка, и всегда ей будете!..

Виктория с мужем развелись три года назад, и с шестилетней на тот момент дочерью Аней переехала к своим родителям. Муж устал от семьи, захотел свободы – по крайней мере, так он объяснил Вике желание расстаться.

– Может, кто-то и был уже у него в этот момент, не знаю! – делится Виктория. – Подруга говорит, мужики в никуда не уходят. Раз навострил лыжи на свободу и собрал чемодан – девяносто девять процентов за то, что появилась баба…

– …Да сразу было ясно, что деньги Ритка не вернет, это бесполезно! – рассказывает тридцатипятилетняя Василиса. – Для них триста тысяч – это целое состояние. Я и мужу говорила – не давай! А он мне – да я и сам понимаю, что не вернут, но как не дать, мать очень просила Маргарите помочь… Хорошо еще, что расписку с нее взяли. Хотя вот тоже – куда сейчас с этой распиской? Максим хочет востребовать через суд, а свекровь бьется в истерике – только не это! Обещает отдавать Риткин долг частями с пенсии. По сколько она там сможет отдавать, я не знаю, может, тыщи по три-четыре, угу. Хотя, я так понимаю, она надеется, что с нее сын последние деньги тянуть не станет…

…Маргарите, золовке Василисы, старшей сестре ее мужа Максима, почти сорок. Когда-то она подавала надежды – была едва ли не лучшей студенткой факультета иностранных языкоа, свободно говорила на двух языках, чуть менее свободно – еще на трех. Родители в свое время много в нее вложили – репетиторы, курсы, лагеря, стажировки. Даже в те времена, когда хорошее образование было условно бесплатно, на Ритин диплом пришлось основательно потратиться.

– Мать с отцом развелись, когда мне было одиннадцать, а сестре только исполнилось два года! – рассказывает двадцатитрехлетняя Ульяна. – Банальная причина – папаша встретил прекрасную фею, сравнения с которой наша мать не выдержала. Ну, где-то это закономерно было. Мать много лет сидела дома, еще даже до рождения сестры, не особенно следила за собой, а после вторых родов ее неслабо так разнесло… В общем, он ушел благородно: квартиру оставил матери. Один нюанс: квартира-то была в ипотеке, которую они взяли незадолго до развода. Само собой разумеется, кредит папаша тоже оставил нам – вместе с квартирой…

…До одиннадцати лет жизнь Ульяны была просто замечательной: отец неплохо зарабатывал, отправлял их с матерью на море, одевал, баловал. Ульяна хорошо училась, с удовольствием занималась танцами, делала успехи, побеждала в конкурсах, с тех счастливых пор у нее остались десятки медалей и грамот. Поездки на соревнования, костюмы, занятия родители оплачивали, не скупясь. 

Ульяну возили в хорошую гимназию, дарили подарки типа смартфона или ноутбука, развлекали и опекали.

– …С первым мужем, с Алексеем, мы в свое время разошлись, потому что он упорно гнал меня на работу! – рассказывает Римма. – Причем, ему надо было, знаешь, чтобы я не просто работала где-то с девяти до шести, а росла и развивалась, вот это вот все. И зарабатывала, конечно!.. А я не согласна, считаю, что это мужчина должен зарабатывать, место женщины – в семье. Тем более, у нас был маленький ребенок, ну какая может быть работа?.. 

Римма и Алексей разошлись, когда их сыну Игорю было шесть лет. На протяжении всей совместной жизни Римма считала, что мужчина должен зарабатывать достаточно, чтобы позволить жене не работать, а Алексей не соглашался с ней. Он настоял на том, чтобы Римма, сидя в декрете, заочно получила высшее образование, помогал ей с написанием курсовых работ и диплома. Но работать Римма не хотела: лучше бы Алексей сам приносил в дом больше денег. Однажды после очередного скандала Алексей собрал вещи и ушел. 

Вскоре он нашел новую работу в Санкт-Петербурге, переехал туда, там встретил Наталью и через год женился на ней. Римма тоже не осталась надолго одна: начала встречаться с Владимиром, с которым у нее когда-то был роман, а потом и переехала к нему вместе с сыном.