О многообразии форм

– …Вот правда говорят, проблемы по одной не приходят! – вздыхает тридцативосьмилетняя Татьяна. – У нас в последнее время черная полоса. Новое начальство на работе лютует, муж денег не дает, дети болеют. С мужем ругаемся каждый день… И из-за денег, и так. Чувствуется, раздражают его все – и я, и дети. Может, и есть уже кто, не знаю, у меня сил нет об этом думать. Каждый день жду, что скажет – разводиться давай. А тут еще и мать!

– А с матерью что?

– Болеет, ноги отказывают… Проблема в том, что она в регионе, а мы в Москве. Отлежала сейчас в больнице, выписалась, немного получше, но помощь нужна, по ее словам, чуть ли не постоянно. Звонит, плачет, на улицу толком выйти не может, ни убрать, ни приготовить. Я ей говорю – мам, ну а что я могу? К себе тебя не заберу, ты же знаешь, что сама с детьми у мужа живу. К тебе приехать – там работу не найду, будем вчетвером на твою пенсию, что ли, которой тебе одной не хватает. Денег у меня тоже нет, извини, ну вот не накопила за жизнь, так получилось… А она мне заявляет – ну раз одно не можешь, другое не хочешь, отдавай мне тогда свою долю в квартире!

– …И вот три года назад, меньше чем за месяц до родов, они остались на улице! – рассказывает про дочь и зятя пятидесятилетняя Тамара Игоревна. – Хозяин съемной квартиры срочно продал свое жилье, новая собственница три дня дала на выезд, вот так. А у них денег ни копейки. За роды заплатили как раз, вещи купили, на переезд же не рассчитывали совсем… Стали смотреть однушки и студии по своим финансам, а там тихий ужас, дочь говорит. Страшно новорожденного в такое жилье везти…Я и предложила им переехать в мою квартиру, по крайней мере, пока, до родов. А там видно будет…

У Тамары Игоревны две квартиры, хорошие равноценные двушки в разных районах столицы, обе достались давно по наследству. В одной женщина живет, вторую сдавала в аренду. Дочь Лариса прописана с матерью в одной из квартир, но собственных квадратных метров не имеет

Ларисе сейчас двадцать шесть, она замужем, сидит в декрете с дочкой, которой скоро будет три.

– …Сидим у соседки на кухне, чай пьем! – рассказывает тридцатипятилетняя Алла. – Вдруг стук в дверь. Она открыла, а там мой муж, злой, как собака! Давно я его таким не видела… «Где ты пропала! Детей бросила, шляешься неизвестно где, мы голодные все!» Так было неудобно перед соседкой, чуть не за шкирку меня домой волокут, как ребенка. Ну, извинилась перед ней, пошла домой, муж за мной, и все орет и орет. Я его спрашиваю – что криминального-то такого случилось? А его взбесило, что я все бросила – детей, ужин – и в гости отправилась, сижу там полдня, вместо того, чтобы заниматься семьей… 

У Аллы вполне нормальная семья и адекватный муж, вовсе не домостроевец. Вместе прожили они уже пятнадцать лет, родили троих дочек. Старшим четырнадцать и одиннадцать, младшей четыре года. Алла не работает, сидит дома. У младшей дочери год назад была серьезная операция, и супруги решили поберечь ребенка, в сад пока не отдавать.

Да и, в общем-то, дома с тремя детьми дел достаточно.

– …У малыша животик крутит, он вторую ночь уже толком не спит, и я с ним! – рассказывает тридцатилетняя Анна. – Днем сегодня вроде укачала, сама прилегла тоже, отключила телефон. Встаю – восемь пропущенных, от мамы! Перезваниваю, слышу по голосу – она чуть не плачет. Я испугалась даже, говорю, мам, что случилось? А она – неужели ты не могла посуду помыть с вечера, пол протереть, вещи по местам разложить, это на пятнадцать минут дел? Зинаида Михайловна звонила, мне так стыдно было за твой бардак и антисанитарию!

Зинаида Михайловна – свекровь Анны, мать ее мужа Максима, человек довольно-таки своеобразный. Педагог с огромным стажем – этим все о ней сказано. Ее неуемной энергии даже для большой школы оказалось слишком много – в мае ее торжественно проводили на заслуженный отдых, по словам Анны, к большому облегчению всего коллектива. 

– Нужно давать дорогу молодым! – объяснила она. – Ничего, у меня и дома будет чем заняться! Как-никак внук родился…

– …Четвертого ждем! – рассказывает тридцатитрехлетняя Елизавета. – Очень надеемся, что мальчик на этот раз… Свекрови не говорили до последнего времени. Муж сам все откладывал этот разговор – потом, да потом. Я уже говорю – когда потом-то, из роддома позвоним, что ли? Так она еще больше обидится…

– Понятно. Значит, к внукам бабушка без восторга относится?

– Ага. Она про второго-то уже говорила – не надо, мол, в наше время и одного ребенка много. К тому же мы тогда еще на съемной квартире жили, она на это напирала. Мол, куда рожать, когда крыши над головой нет? 

– Но теперь-то целый дом у вас, почти готовый?

– …Мама в пятницу позвонила, говорит, вы дома, можно приехать? – рассказывает тридцатипятилетняя София. – Конечно, говорю, приезжай, дома мы, где же еще. Приехала она, привезла четыре пакета продуктов, как Красный Крест – яйца, сахар, масло, курица, овощи, фрукты и сладости для детей. Я, говорит, пенсию получила, вот, купила вам немного еды… Стыдобища, да? На мамину пенсию живем! Не думала, что до такого докатимся…

У Софии и ее мужа Сергея двое детей – четырех и семи лет. С рождения первого ребенка София не работала, сидела с детьми. Муж раньше неплохо зарабатывал, и в выходе из декрета не было особой необходимости. Супруги взяли ипотеку, сделали в квартире косметический ремонт, купили что-то из мебели. Ипотеку платили спокойно, позволяли себе маленькие радости. Возили детей на море – очень бюджетно, в частный сектор, но все же, покупали обновки, ходили в кафе.

Накоплений особо не было – так, на пару месяцев экономной жизни, не больше.

– …Это хорошо еще, что Марина у нас на даче была, когда все с ней случилось! – рассказывает про сестру шестидесятипятилетняя Нина Евгеньевна. – Муж у меня сразу понял, что дело не шуточное, быстро в машину ее и в город, в больницу. Там сын наш старший подключился, подъехал, поговорил с врачами – в общем, Мариной сразу занялись… Страшно подумать, что было бы, если бы ее дома прихватило! Она живет одна, даже скорую вызвать было бы некому…

Марине Евгеньевне почти шестьдесят, и со старшей сестрой, Ниной, они всю жизнь очень дружны. У Нины, в отличие от Марины, большая семья: двое сыновей, невестки, внуки. Младшее поколение семьи лет до четырнадцати все каникулы с удовольствием проводит у бабушки с дедом на даче. Сыновья отстроили дом, провели удобства, благоустроили участок, и места тут для всех достаточно. Старики с удовольствием возятся с внуками, приглашают гостей, Нина Евгеньевна все время звала на дачу сестру Марину – а чего ей сидеть в душной квартире одной?

– У внучки день рождения в начале сентября, три года будет, – рассказывает пятидесятипятилетняя Ольга Андреевна. – В садик пойдет. Ну, естественно, все наши разговоры сейчас только об этом – как она там будет, сможет ли сама одеваться, кушать, как адаптируется вообще. Девочка нервная, боязливая, до сих пор везде только с мамой… Но невестка полна оптимизма – привыкнет, мол. Тут в выходные они ко мне на дачу приехали, и опять, конечно, зашел разговор про садик. Я говорю, надо готовиться к тому, что болеть Лерочка много будет на первых порах.

– Ну, может, и не будет еще, дети все разные…

– Ой, я таких детей не знаю, которые бы не болели первый год! – машет рукой Ольга Андреевна. – У меня Тимофей, сын, когда в сад пошел, так вообще только и делал, что болел. Но тогда выбора у нас с отцом не было, мы работали оба. Невестке говорю – хорошо, что сейчас не так, вам проще. А она мне – чем проще, мы тоже работаем! Третьего числа у Леры день рождения, четвертого-пятого выходные, а шестого мой первый рабочий день. Я, говорит, из декрета выхожу, сидеть дома не собираюсь, хватит…

– Ну конечно, с матерью истерика была, когда она узнала, что мы с Антоном второго ребенка ждем! – рассказывает двадцатисемилетняя Яна. – Разница меньше двух лет будет, это очень тяжело, мол. К тому же Антон не олигарх, а в последнее время и вовсе с деньгами у нас туго. Но мы справляемся! Живем на свои, помощи ни у кого не просим, ребенка бабушкам не сплавляем, сидим с ним сами. Ну да, на собственную квартиру еще не заработали. Но разве много таких, кто это сделал в двадцать семь лет с нуля?

…Второго ребенка с маленькой разницей Яна с мужем Антоном планировали осознанно. По их мнению, в такой возрастной разнице масса плюсов. Ну да, в самом начале, наверно, будет трудновато. Зато потом – гораздо легче. 

Дети будут расти вместе, играть и занимать друг друга, младшему пригодятся вещи старшего, которые не придется хранить годами на антресолях. Декрет у Яны будет один, а не два, пусть и чуть длиннее стандартного: не три года, а четыре-пять. Зато уж потом можно будет спокойно работать, не отвлекаясь больше ни на что. Зарабатывать себе жилье.

– …И на второго ребенка Лешка мою Олесю уговорил, это совершенно точно! – рассказывает пятидесятивосьмилетняя Раиса Ивановна. – Она не то чтобы не хотела, но предлагала не спешить, еще и старшей дочке четырех лет не было! Поработать хотела, на ноги покрепче встать. Нет, он говорит, давай, чтобы разница маленькая была. Ну, Олеська моя и повелась, забеременела! В итоге в середине беременности он передумал, вот так вот!

– Как это – передумал?

– А вот так это! Собрал манатки и свалил в голубую даль. Как чуть позже выяснилось, уже и дама сердца у него была на тот момент, к ней и переехал. Олеся сразу на развод подала, так этот, с позволения сказать, мужик еще и имущество стал делить! В итоге у дочери после развода жалкие полмиллиона и двое малышей на руках, младший – новорожденный, а у ее бывшего все в шоколаде, свадьба скоро, он цветет и пахнет!