Семнадцать лет жила с бабушкой душа в душу, а после того, как ее не стало, оказалась с семьей на ули

– Да мы с мужем даже и не думали никогда свою отдельную квартиру покупать! – рассказывает тридцатичетырехлетняя Елизавета. – Жили с моей бабушкой, всех все устраивало. Я в этой квартире в институте отучилась, вышла замуж, мужа сюда же привела, родила двоих детей. Бабушка нас всех обожала, и всегда говорила: Лизонька, эта квартира – твоя! И вот бабушки не стало, завещания, оказывается, не было, и квартира отошла моему отцу! А он заявил – квартиру буду сдавать, хотите, могу сдать и вам, мне все равно, но только никаких скидок на родственные отношения делать не буду, не взыщите... 

– То есть хочет, чтобы вы снимали у него квартиру по рыночной стоимости?

– Ага. Квартира в прекрасном состоянии, муж ее вылизал за эти годы. Ну и вообще, трешка-сталинка на Ленинском, это как бы не для бедных… Аренда такой квартиры – это вся зарплата моего мужа, вот так. Я не работаю, поэтому эту квартиру мы не потянем. Придется переезжать! И вообще этот район мы потянем вряд ли, так что школу тоже менять придется, это накануне первого сентября… И школа отличная, жалко! Возить детей? Да мне, наверно, теперь тоже работу искать надо. Если даже ползарплаты мужа будет уходить на съем, мы не сведем концы… Не знаю, голова кругом! И обида дикая – как же так? И на отца, и на бабушку тоже… 

…В этой квартире Елизавета действительно живет уже семнадцать лет – с того самого дня, как приехала в Москву поступать в институт. Раньше жила с мамой в дальнем Подмосковье, там и школу закончила. С отцом мама была уже тогда давно разведена, он работал где-то на северах, а мать его, бабушка Лизы, жила в Москве. В той самой квартире на Ленинском.

Надо сказать, бабушка после развода родителей бабушкой быть не перестала: звонила, интересовалась делами, поздравляла с праздниками, дарила подарки, приглашала в гости. А когда Лиза собралась учиться в столичном вузе, гостеприимно пригласила внучку жить в свою квартиру.

– Три комнаты в квартире, места много! – сказала она. – Приезжай.

Лиза поселилась у бабушки, и ни капли не пожалела. Жили душа в душу. Жить одной или где-нибудь в студенческом общежитии, уверена Лиза, было бы хуже в сто раз. Бабушка вкусно готовила, встречала Лизу после лекций с борщами и пирогами, интересно рассказывала про свою жизнь и с охотой выслушивала Лизины новости.

И мужа через пять лет Лиза привела в квартиру к бабушке. Стали они жить втроем, а через некоторое время, когда в молодой семье одна за другой родились две дочери, и впятером…

Жили дружно, одной большой семьей, помогали и поддерживали друг друга. Бабушка с удовольствием возилась с Лизиными детьми – своими, получается, правнуками, все так же вдохновенно колдовала на кухне, муж Лизы зарабатывал и вкладывался в квартиру. Потихоньку сделали во всех комнатах ремонт, установили новую современную кухню, оснастили квартиру хорошей бытовой техникой, заменили мебель.

– Это квартира, Лизонька – твоя! – много раз повторяла бабушка. – Я умру, а вы останетесь тут жить. Так что делайте здесь все на свой вкус. Это – ваше…

На такие разговоры Лиза только отмахивалась – мол, бабушка, слушать такое не хочу даже, перестань. Ты будешь жить до ста лет, если заболеешь – мы тебя вылечим! И старушка послушно замолкала. Лиза с мужем старательно делали для нее все, что могли – поставили в комнате удобную кровать, повесили большой телевизор, на своей машине возили бабушку за город на пикники, покупали ей обновки.

Если нужно было купить лекарство или вызвать врача – расшибались в лепешку, находили лучших профессоров, лучшую клинику, лучшие условия. Впрочем, на здоровье бабушка особо не жаловалась, до последнего своего дня была на ногах и в ясной памяти.

Время от времени звонил матери Лизин отец – узнавал, как дела. Сам он все так же жила на Севере, женился там, но детей, кажется, больше не завел. В Москву не приезжал, в доме у них не появлялся. Да если честно, никто его особо не ждал и не приглашал…

Приехал он только на похороны. Бабушка умерла скоропостижно, никто этого не ожидал. Просто уснула и не проснулась. 

А после похорон выяснилось, что никакого завещания нет, и квартира, которую Лиза с мужем искренне считали своей, теперь будет принадлежать прямому наследнику – бабушкиному единственному сыну, Лизиному отцу. Новый собственник настроен решительно, и им придется собирать манатки. И даже мебель с техникой толком взять из квартиры не получится, потому что доказательств, что это покупалось не бабушкой, нет…

Лиза сейчас в полнейшей прострации – получается, не только близкого человека потеряла, но и вообще почву под ногами. И надо сейчас начинать жизнь с нуля. Куда-то переезжать, как-то устраивать детей, решать бытовые проблемы…

– Ну так сама виновата! – рассуждает про Лизу одна знакомая. – Надо было сразу, как только прозвучало, что «это твоя квартира», брать бабулю под локотки и вести к нотариусу… Либо тогда не жить в чужой квартире, и не вкладывать туда ни копейки! Бабушка умно поступила, знала, что сын, если что, дохаживать ее не будет. Вот и держала вас при себе…

А вы как считаете, кто виноват? Лиза? Бабушка, которая не озаботилась завещанием при жизни? Лизин отец?

Что думаете?

Еще больше интересных материалов - на моем сайте
"Семейные обстоятельства". Заходите, читайте, обсуждайте!